I — Рожденный в первый день весны, в 3445-ом году «Эпохи Владык», когда вот-вот должна была под натиском объединенных армий пасть Алая Империя под предводительством Ашассурха Кровавого, маленький «солнечный» дракон стал настоящим вестником победы, мирной оттепели, которую все так ждут по окончании этой войны. Появление в Даферанде в то время ребенка – это настоящее чудо, поскольку сражавшимся с аэри драконам сейчас совсем не было дела до продолжения рода и исполнения своего супружеского долга – все были заняты войной, сотворением новой истории.

    Рожден был будущий Король Даферанда в супружеской чете уже не молодого рода зу Даринейл. Зачатый своей матерью, Сирэнией зу Даринейл, от отца, Фирнейра зу Даринейла, незадолго до того, как объединенные армии двинулись на Империю, маленький Айринг – так назвали сына мать и отец, – был едва ли не единственным, кто был рожден в тот год. И, как ни крути, а весть о рождении первенца в семье самого доверенного друга и советника Короля Рагнара и Королевы Тилии подняла боевой дух даферандских солдат. Так, уже едва родившись, Айринг стал предвестником мира, который ждали народы после окончания войны.

    III — Впрочем, едва Айрингу стукнуло семь, как на плечи мальчика, как наследника благородного семейства, упали все те тяготы ученья, какие только могли быть в то время. Главы семейства, Фирнейр и Сирэния, решили на семейном совете, что правильнее всего будет отправить мальчика в школу магии при Ордене Радуги. В то время, когда рожден был на свет Айринг, выше всего был шанс рождения сильных колдунов и волшебников, так как детей в принципе мало рождалось, и можно только представить себе, какие надежды возлагали на сына родители. В своей группе Айринг, надо сказать, был далеко не отличником – простым середнячком-хорошистом, но преподаватели ставили его в пример всем ученикам, как воплощение рвения к учебе, каким Айринг действительно отличался. Он с особым пристрастием поглощал все, что давали как «простые» школьные уроки, так и уроки магической теории, концентрации и, наконец, физической подготовки. Особое предпочтение в магии маленький Айринг отдал Магии Света – эта волшебная дисциплина особенно влекла к себе его чистое сердце, и его особую предрасположенность к Свету видели и многие преподаватели. Со временем Свет превратился для Айринга в магию, силы для которой он черпал, как ему казалось, из собственного сердца – пусть это и опасно, поскольку при малейшем превышении порога магического запаса энергия магии, ан, попросту разорвет сердце волшебника, но это справедливо и правильно, поскольку полное доверие между волшебником и ан – залог успеха всех заклинаний чародея. Нельзя забывать, что Свет для Айринга был философией жизни уже с детства – ведь не трудно было заметить, что без солнца даже на высоких горных вершинах не растет много цветов и не тают подолгу снега. Солнце – есть Свет, необходимый всем. Свет – есть жизнь и есть защита от Тьмы. Свою Магию Света еще в школе маленький Айринг решил развивать, беречь, и использовать только для благого дела – использование Света во имя зла недопустимо и является кощунством.

    Ниже магии Света в принципиальной иерархии постепенно взрослеющего мальчика – только строго соблюдаемый культ тела. Но важнее соблюдение культа тела, важного как для воина, так и для мага, стояли, конечно, знания. История, литература, грамматика и стихосложение, музыка и танцы, живопись и рисование – это те предметы, каким Айринг отдавал особое предпочтение, часто подолгу пропадая после занятий в библиотеке или в своей комнате. Со сверстниками, кстати, у Айринга отношения складывались весьма неплохо, хоть и общался он с ними не так часто – окружающих буквально влекло к вечно улыбающемуся и неунывающему дракону. Были и ситуации в старших классах, когда приходилось драться с другими мальчишками-задирами за девочек – без этого школа не школа, без этого, конечно же, нельзя. За счет этого юный Айринг пользовался популярностью и доверием среди юных представительниц прекрасного пола, посему, уж если хочется познакомиться с какой-нибудь симпатичной красавицей, то представить по всем правилам этикета сможет только Айринг. Недовольные завистники, конечно, были, и они активно строили Айрингу козни, но друзей у нашего героя было больше и они всегда помогали ему.

IV — Закончив в 3467-ом году школу магии уже двадцатидвухлетним возмужавшим внешне юношей, отличником, получившим фиолетовую накидку неофита, Айринг принимается за домашнее обучение – уже совсем скоро он собирается отправиться в Академию Магии, бесконечно влекомый желанием узнать Магию Света как можно лучше и подружиться с ней, научиться ею управлять.

    Все это время – а это, без малого 60 лет, – вплоть до 3527-го года, Айринг проводит дома, продолжая осваивать интересные ему гуманитарные дисциплины, а так же упражняясь в магии и, безусловно, тренируя тело. Для последнего, надо сказать, будущий принц выбрал, помимо обычных физических тренировок, вроде пробежек и подтяжек в обоих обликах, еще и овладение самым простым оружием, каким пользуются все прочие расы. Как говорили все вокруг, дракону вовсе не нужно оружие, чтобы постоять за себя, но Айринг упорно никого не слушал – для него было изумительно, как легко насыщалось тело здоровьем и силой, пока ты прилежно и с толикой военного упорства изучаешь боевую пластику и особые боевые приемы. Первым, что удобно легло в руку молодого дракона, оказался самый простой меч. Второе – протазан, который в дальнейшем Айринг полюбил больше, чем любое другое оружие – большое, удобное и увесистое, с ним так удобно обращаться при должном умении, что даже у пронырливого противника может не оказаться шансов противостоять такому оружию. Впрочем, Айринг понимал, что если он собирается отправиться в путешествие, то против подлого разбойничьего кинжала, которым не сражаются честно и открыто, ему не спастись таким громоздким оружием, поэтому без меча или бастарда просто не обойтись.

    V — Даферанд расцветал, пожиная плоды мира после многолетней войны, посему условия для обучения и расширения кругозора были самыми замечательными. Айринг еще не знал, как и все окружающие, что ждет страну, и в частности самого сына благородного семейства, в будущем, но гроза, видневшаяся из-за горизонта в виде становившейся Империи Малакая, медленно, но верно надвигалась на Даферанд. Да еще и обострявшиеся отношения с драганами не давали покоя Совету Тринадцати… Кстати, именно тогда наступил в жизни Айринга тот период, когда он серьезно углубился в изучение религии его страны. Странное предчувствие мучило сердце молодого дракона, как сына дворянина, очень заинтересованного в политике государства. Будто бы политика Даферанда жестоко разбивается на два фронта – одни за то, чтобы помогать, и это сторонники Тилии, другие за то, чтобы закрыться и ни на что не реагировать, занимаясь лишь своим государством – последователи Рагнора. Война упорно прогнозировалась. Будучи тогда одним из любимчиков Короля Рагнора, его самым молодым фаворитом, Айринг поинтересовался у мудрого Короля, почему бы им с Королевой не обдумать все возможные варианты развития событий и не выбрать тот, который удовлетворяет потребностям не только обеих сторон, но и всего народа, который одинаково любит и Короля, и Королеву. В конце концов, народ драконов далеко не ограничивается всего лишь тринадцатью его представителями в стенах Совета. Но весьма скудный ответ Короля серьезно подорвал веру в него его фаворита: Рагнор лишь развел руками, покачав головой, – «Против совета нас с Тилией и того меньше, мой друг…» Ужаленный в самое сердце таким жалким ответом Короля, Айринг уже даже не предпринимает попытку обратиться с подобным разговором к Тилии, ибо без желания что-либо изменить с обеих сторон делать просто нечего. Совсем скоро Айринг, откровенно говоря, сбегает от всего, что творится вокруг, в Академию Магии при Ордене Радуги в Даркаресе, словно в монастырь, дабы забыть про все, что так яростно и жестоко разрывало и душу, и сердце зу Даринейла-младшего. Раз и навсегда, как ему казалось на тот момент, он возненавидел политику – раз и навсегда, как думали ближайшие друзья – а это, в частности, Элейрас зу Нарит, прекрасная дева, молодой дракон, с которой Айринг познакомился во дворце и, надо сказать, несмотря на разницу в их возрасте испытывал к ней симпатию, – с уст Айринга пропадает улыбка, а голос его теряет смех – исчезает на глазах все то, без чего они и представить Айринга себе не могли.

    VI — Желание не думать о политике и избавиться от ненавистных мыслей о Рагноре и Тилии породило желание отдавать учебе как можно больше сил и времени. Родители, как ни старались, так и не смогли понять, почему сын в одно мгновение стал так категорично настроен к политике. К счастью, умение Айринга отключаться от всего мира сыграло ему на руку – после тридцати лет увлеченного обучения он со значительным успехом добился оранжевой накидки и теперь мог смело называть себя Магистром. Так долго юноша проучился в Академии не потому, что Магия Света давалась ему плохо – наоборот, преподаватели удивлялись успехам дракона, в шутку говоря, что вместо крови в его жилах течет солнечный свет, – а просто потому, что расширять сферу своих познаний в магии в условиях Академии было весьма удобно. Взаимоотношения с сокурсниками складывались уже более неспешно и осторожно, но не хуже, чем в школе VII – в глазах окружающих Айринг зарекомендовал себя, как справедливый и благородный, ответственный в вопросах, касающихся чьей-то свободы или жизни, гражданин, и как хороший, преданный друг и товарищ. А как еще можно судить о ком-то, если не по делам? Айринг всегда был первым, кто разнимал дерущихся (да, порой в стенах Академии пылали недетские страсти) в коридорах или во дворе Академии, всегда вступался за тех, кого задирали или обижали и кто в силу каких-то причин не мог за себя постоять сам, и, в конце концов, в какие-то определенные моменты учебного процесса именно он выручал сокурсников и преподавателей. Для окружающих уже было давно ясным, что у Айринга в груди бьется невероятно большое, доброе и справедливое сердце…

    VIII — Именно когда в 3557-ом году Айринг вернулся из Академии, на его губах снова сияла искренняя добрая улыбка. Друзья узнали в нем того самого Айринга, какого знали и ранее, и даже узнали в нем совершенно новые, яркие окрепшие благородные черты. Несмотря на ранний возраст, на Айринга уже начинали заглядываться благородные семейства, как на достойного жениха своим дочерям. Но особенно много времени молодой дракон не уделял балам и дамам, предпочитая проводить его за оттачиванием навыков владения оружием и больше всего – за магией и в библиотеке за книгой. Надо сказать, что всю свою дальнейшую жизнь даже после получения оранжевой накидки Айринг не прерывал тесного контакта с Орденом Радуги. Отдав всего себя открытию собственного потенциала, избрав своей верной помощницей лишь магию Света, Айринг не собирался останавливаться на достигнутом, собираясь подарить Светлой Магии мира и нечто свое. Впереди у него была целая жизнь, чтобы подумать об этом, а пока…

    IX — Жизнь Айринга протекала в стенах родного города между дворцом, библиотекой, которой заправляла обожаемая Айрингом Элейрас, как избранному позволяя ему в любой момент обращаться к даркаресскому хранилищу знаний, и родным домом. На политику Айринг мало обращал внимания, предпочитая ей историю и литературное мировое творчество, посещение театров и мастерских известных и не очень художников. О религии, имея о Тилии и Рагноре собственное мнение, Айринг все меньше хотел слышать. Все чаще сын благородного семейства переодевается в простое мирское платье, меняя белоснежные сорочки и яркие кафтаны с золотыми пуговицами на серые невзрачные плащи. С прекрасной Элейрас, которая все краше становилась с каждой новой луной, Айрингу хотелось видеться все чаще – она могла удовлетворить всем его запросам, как молодого мага и существа, о чьих планах она единственная во всем Даферанде имела представление. Наверное, именно такой, как Элейрас, Айринг видел в будущем свою жену, – с ней он не боялся откровенничать ни на какие темы и любил спорить, когда дело касалось чего-то, в чем их мнения расходились. В любовь будущий Король Даферанда верит с юных лет и по сей день самозабвенно, и, вопреки всем традициям народа драконов, в то время он собирался жениться только по любви, боясь даже представить себя в роли мужа из пары, похожей на вряд ли любивших друг друга Рагнора и Тилии. Элейрас в ответ на такие смелые мечты лишь смеялась в ответ, приговаривая «поживем – увидим»… Это мягкое спокойное время длилось для Айринга почти 25 лет.

    X — В 3570-ом году в Даферанд, в дом зу Даринейл, которым остался заправлять сын Фирнейра, Айринг, когда родители уехали, как дипломаты, вместе с королевской четой в земли Эларии, пришла ранним утром с соколом весточка, в которой содержались сразу две вести. Первая весть, написанная торопливо и дрожащей отцовской рукой, была о том, что в Эларии были жестоко убиты Рагнар и Тилия, истинные Короли Даферанда – узнав эту весть, даже Айринг, столь равнодушно относившийся к Королю и Королеве, с болью воспринял эту новость. Вторая же весть, написанная уже спокойнее, менее дрожащей материнской рукой, сообщала, что уже в Эларии она родила второго сына, брата Айринга, которого они с отцом назвали Элрондом. Разрываемый спорными чувствами, первым делом Айринг ринулся в библиотеку к Элейрас, дабы показать ей это письмо. Шокированная печальной вестью, даже она не сразу смогла придти в себя, как показалось Айрингу. В тот же час на двух парах крыльев они оба ринулись оповещать о случившемся Совет, но, как оказалось, в этот же день до Даркареса доехали гонцы из Эларии. Состоявшееся совсем скоро собрание Тринадцати, на котором за своего отца присутствовал Айринг, постановило прекратить панику и дожидаться возвращения дипломатов Их Величества. Как ты ни крути, а Элейрас как никогда была уверена в том, что предчувствовала – перед ней стоит без пяти минут принц, будущий Король Даферанда. Айринг тоже понимал, что если начнется борьба за трон, то отец не остановится ни перед чем, чтобы получить его. Весь Даферанд знал, как дружны зу Даринейл с нынешней Королевской четой, и акромя их, наиболее осведомленных в делах Королевской семьи благородных драконов, больше, кажется, некого ставить на трон. Так оно, увы, и случилось, спустя полгода после возвращения Фирнейра и Сирэнии на родину: состоялась череда правительственных убийств, небольшое восстание, которое быстро утихло с последующей коронацией Фирнейра, признания Королевой его жены, Сирэнии, и двух принцев, Айринга, будущего наследника даферандского престола, и его маленького брата, Элронда.

    XII — Несмотря на ранение, Айринг и не думал сворачивать с пути, который лежал прямиком в Эларию, в которую Айринг прибыл уже в начале зимы 3600-го года. Влекомый слухами и легендами о том, что в именно в эльфийских библиотеках Радужного Ордена хранятся не менее старинные, чем в Даферанде, уникальные свитки Светлой Магии, Айринг был готов на все, чтобы получить к ним доступ, несмотря даже на то, что сейчас отношение эльфов и драконов были натянутыми. К счастью, в появившемся в то время на свет неком страннике Лъяр-Фагире никто не узнавал даферандского королевича. Лицо его всегда скрывал темный плащ, а если же плащ с Лъяр-Фагира был сорван – то под ним не было ничего, кроме страшно изуродованного лица, которое являлось лишь зрительной иллюзией, достигнутой путем принятия Айрингом зелий, который он закупал у промышлявших зельевареньем местных алхимиков. Возникает только вопрос – откуда же появлялись средства у молодого королевича? Ответ прост: путешествуя по Эларии, Лъяр-Фагир не утруждал себя преподаванием магии в школах при Ордене – за столь скромную цену, за какую он предлагал давать уроки магической теории и Магии Света в частном порядке, его с проживанием нанимали купцы и торговцы, отцы одаренных к Светлой Магии молодых эльфов, которым было, однако, еще далеко до поступления в Академию. Это не мешало Айрингу обзаводиться друзьями среди эльфийского молодняка. Таким образом, вплоть до 3648-го года Айринг под именем путешественника и учителя магии Лъяр-Фагира проживает в Эларии. Почти на пятьдесят лет ему приходится забыть о своем истинном облике взамен на абсолютное отсутствие угрозы быть раскрытым – из-за дурных отношений между Эларией и Даферандом драконов на эльфийской земле не было, как следствие – и подозрений ставить некому.

    XII — В 3649-ом году «Эпохи Владык» Айринг покидает Эларию с копиями драгоценнейших свитков за пазухой. Его дальнейший путь лежит через Империю Сувурри, по морю, к Архипелагу Тенебры. Да, смелый Айринг вполне надеялся, ведомый тем же слухом, каким земля помнится, что существа, напрямую занимающиеся искоренением и уничтожением самых древних темных осколков Богинь, состоящие в рядах «Охотников за Душами», смогут, возможно, навести Айринга, как мечтающего достигнуть своей высокой цели дружного объединения народов дракона, на определенные мысли. Которые он в будущем, возможно, изложит в письменных трудах, или же воплотит в жизнь, вернувшись на родину и подняв восстание против столь ненавистных ему «рагноринов» и «тилиидов», безо всякого права решавших за Короля. К тому же, именно там, в уединении от всего мирского, Айринг собирался провести как минимум ближайшую сотню лет. Причина этому крылась в том, что драконье тело Айринга начинало терпеть серьезные, очень болезненные трансформации, связанные с формированием взрослого драконьего организма из относительно подростковой стадии. Книги объясняли Айрингу, что эти процессы рано или поздно, в менее или более болезненной степени переживают все драконы его возраста, и что это нужно всего лишь перетерпеть. Найдя приют в рыбацкой деревеньке, Айринг мог, пока его не беспокоили боли, оттачивать магические знания и навыки, полученные из собственноручно скопированных им древнейших эльфийских свитков, и навыки ближнего боя. Когда же на несколько дней тело охватывала сильная боль, Айринг удалялся в горы, где, уединившись в пещере, давал волю болезненным крикам, разрывавшим его. И как в воду глядел – уже совсем скоро Айринг докричался до самых юных учеников неприступной цитадели. Как оказалось, найдя настоящего дракона, совсем не похожего на некоторых учеников той же расы в «Охотниках за душами», совсем еще юные адепты очень полюбили это существо. Айринг был не против дружбы с молодым поколением учеников «Охотников за Душами», даже рад этому, и взамен на то, чтобы ученики, приходя сюда, читали ему те лекции, что читают им на занятиях их мастера, Айринг пообещал рассказывать юношам и девушкам разные истории и отвечать на любые вопросы, какие они зададут. Цена была откровенно низкой для детей, которым за такое едва ли не грозила в качестве наказания гибель, но они были согласны. И слушая каждый вечер лекции, какие устраивали ему ученики цитадели в пещере, Айринг узнал, что темные силы, сравнимые с силой осколков Богинь могут воплотиться и среди населения даферандского народа, так как драконы есть не что иное, как сами осколки… Наматывая все новое на ус, Айринг, так или иначе, стал для учеников «Охотников» маленькой тайной традицией, когда по секрету рассказал им, кто же он такой на самом деле. Не для всех существ на земле еще потеряла свою ценность честность, открытость и доброта, и приятному удивлению детей, узнавших, что перед ними Принц Даферанда, не было предела. Узнав лишь в теории о том, как общаются с осколками мастера «Охотников за Душами», Айринг, некоторое время поразмыслив, стоит ли ему туда вступать или нет, все же решил остаться инкогнито для организации и попробовать чему-нибудь научиться у учеников «Охотников». Те с радостью согласились помочь своему новому другу, но при одном очень важном условии. Не трудно догадаться, что в обмен на сохранение тайны даферандского Принца уже немного повзрослевшие «Охотники за Душами» потребовали от Айринга хранить и их секреты в тайне, на что Айринг, понимая, на что идет, согласился и пообещал держать слово. И для Айринга начались, пожалуй, самые тяжелые в его жизни тренировки, так как на то, чтобы научиться общаться с осколками, ему понадобилось около семидесяти лет. Впрочем, учителя у него были замечательные, поскольку они сразу же объяснили Айрингу, что лучше всего ему связываться лишь с теми осколками, в покорении души которых он будет уверен не только как маг, но и как живое существо. Ибо даже при всем при том, что он сам, как дракон, является осколком, может попасться осколок чуждой ему души одной из Богинь-сестер, что может привести его к гибели. Для Айринга приговором станет общение с осколками души Шарисии, в то время как осколок души Теон его, возможно, примет, если он покажет себя ему достойно. Впрочем, Айрингу было много не надо – он всего лишь хотел знать, как это делается.

    Некоторые из встретивших Айринга детей уже выросли и даже постарели к тому времени, когда ему предстояло сдавать свой последний экзамен, посему опасности, что тайные уроки будут раскрыты, не было. В качестве экзамена, уже ставшие Мастерами друзья Айринга, предложили ему приручить

    XIII — В 3760-ом году Айринг сходит с палубы маленького суденышка на большую сушу земель тигранов, земли Империи Сувурри. Здесь заниматься преподаванием магических дисциплин Айринг уже не может, так как магия среди тигранов доступна лишь бастер, каждая из которых у государства на счету. Но Айринг не теряет решимости узнать хоть какие-то тайны из истории жизни вот-вот недавно умершего Малакая, секреты его «идеального» правления. Начинать приходится, как уже очевидно, все с той же дворцовой кухни, с какой связан интересный случай из детства нашего героя. Под видом простого посудомойщика Айринг все же внедряется в высокие стены дворца. При свете дня ему покидать пределы кухни, как грязному оборванцу, запрещено, но ничто не запрещает ему проникнуть в библиотеку при дворе под покровом ночи. Да, в то время смелому Айрингу пришлось стать настоящим пронырливым воришкой – ему стало известно из сплетен на кухне, что один из близких друзей Малакая, генерал Афинис, вел нечто, похожее на дневник. Сомнений не было – Айрингу просто необходимо уж если не украсть, то хотя бы сделать копию этого журнала, который как зеницу ока хранит одна из прекрасных жриц Шарисии. Задача была не из простых. К великому счастью Айринга оказалось, что даже среди почитавших Малакая, как Бога, тигранов нашлись те, кто не доволен был новыми государственными порядками Империи. И к еще большему счастью, Айрингу повезло наткнуться на такую «банду». Состоявшие в ней тиграны откровенно собирались, узнав, насколько скользким и опасным был Малакай, при случае доказать всему народу тигранов и всему миру, что завоевательная мессия Малакая, какую он вынашивал до конца своих дней, была реальной угрозой всему миру, и что сменить нынешнее правительство, определенно участвовавшее в плане убийства Короля и Королевы Даферанда, Рагнора и Тилии, состоявшее из самых преданных его последователей, просто необходимо! Айринг с радостью присоединился к тигранам, осознав, как сильно ему нужны они и как сильно им нужен он. Ведь именно Айринг посоветовал тигранам определенный план, на основе которого и ему и им удастся получить друг от друга взаимную выгоду. Айрингу нужна была копия, тигранам – дневник, в этом не было ничего сложного. На целых тридцать лет затянулась эта опасная авантюра, когда Айринга, которому совершенно не нужен свет свечи, чтобы списывать тексты журнала, необходимо было поднять на уровень окна библиотеки в покоях той самой жрицы Шарисии, что хранила журнал. Не так много оказалось в нем страниц, но на разбор почерка Великого Правителя, да еще и с языка аэри у Айринга ушло много сил – порой за одну вылазку он не переписывал и одной строки. Едва ли эта тридцатилетняя авантюра не самая долгая и опасная за всю историю мира… И в последний день, когда Айринг был в библиотеке жрицы, он уже унес оригинал дневника с собой, передав его своим друзьям-тигранам. Они спросили его, узнал ли открывший им свою личность королевич Айринг зу Даринейл то, что и хотел узнать, все эти годы так тщательно переписывая из дневника друга одной из величайших угроз современности, к счастью, ныне умершей, строки его мыслей. Будущий Король драконов ответил друзьям, что узнал достаточно, но не столько, сколько хотелось бы узнать. У этого аэри-чудовища не было никаких секретов власти, но лишь бесконечная жажда ее погубила его разум и очернила душу. Но Айринг добавил к своим словам, что наказывать кого-либо, мстить за горе своего народа ему уже некому, даже если бы вине Малакая в смерти Тилии и Рагнора нашлись доказательства, а свершить месть за все грехи оставшимся прихвостням Малакая он поручает им, своим новым друзьям.

    На следующее утро летом того же 3792-го года в столице Империи демонстрируется и зачитывается народу тигран этот самый украденный журнал генерала Афиниса, пусть не раскрывающий многих деталей биографии чудовищного Малакая, но разоблачающий всех его подельников. Но, увы, когда власти Империи в последнем своем гневном порыве приказывают раскопать пусть даже из-под земли гнусного вора их государственных тайн, следы коня будущего Короля Даферанда уже заметали золотые пески.

    XVI — В Дерайтусе оставаться Айрингу было как никогда опасно. Спасало его от подозрительных взглядов со стороны лишь то, что действие зелья было не столь уж долгосрочным. Ненадолго укрывшись в драганском Ордене Радуги, в Даферанд Айринг возвращался уже по следам покидавших отстоявший свою независимость Дерайтус армий северного королевства. Оказавшись, наконец, дома, Айринг понял, что бежать ему здесь некуда, кроме как в библиотеку к Элейрас. Лицо оберегать было необходимо теперь даже во сне: один неловкий взгляд со стороны стражей столицы – и все пропадет. Долгожданная встреча Айринга с его лучшим другом, Элейрас, случилась уже зимой 4205-го года. Семьсотшестидесятилетний Айринг был как никогда рад видеть свою подругу такой, какой она стала, а расцвела она, надо сказать, завидной невестой, о чем много шутил терявшийся в ее присутствии Айринг. Но и Айринг не остался в стороне – Элейрас много говорила ему о том, как он вырос и как серьезно возмужал. Рассказав мудрой Элейрас о том, что случилось с ним за все эти годы, Айринг со всей честью признался милой подруге, что собирается быть Королем после своего отца. Триумфальное возвращение во дворец принц планировал не раньше девятисот своих лет – Элейрас посоветовала принцу вернуться чуть раньше, чтобы к большому празднику была возможность немного подготовиться, восстановить утерянное о государстве в памяти. Айринг, полный решимости, но слегка подзабывший все навыки управления, не мог не согласиться с мудрым советом…

    «Придет время, Элейрас, милая, и я обязательно объединю народы, пусть не в единую империю, но хотя бы внушу им раз и навсегда, что да, пусть все мы разные, но яркое, прекрасное Животворное Солнце светит всем нам одинаково по всей земле, сменяя ясным днем темную ночь!»

    XVII — Времени, кажется, с наступлением мира после конфликтов в Дерайтусе стало меньше, дни были все короче для принца, вот-вот собиравшегося вернуться ко двору. Ровно сто сорок лет двинулись вперед, и работая в библиотеке Элейрас, уже изрядно устав прятать свое лицо и от прошлого и от будущего, Айринг, тем не менее, как ему казалось, не мог надышаться этим воздухом свободы, каким он дышал в первые почти тысячу лет своей жизни. Элейрас в эти минуты была рядом и успокаивала, смахивая все на волнение – все-таки, после стольких сотен лет дома его все считают пропавшим без вести, мертвым, и тут ему предстоит предстать перед народом Даферанда живым, здоровым, да еще и немножко героем, который помог не спустить жестокому Зараку с рук гибель стольких драконов… Волнение сохранялось в сердце Айринга, но с каждым днем он улыбался все шире – кажется, что вовсе он и не вырос, и его доброе сердце стало лишь еще больше и добрее…

    В это же время Айринг пробует изучать магические ритуалы с целью оценить их необходимость для себя. Душевный настрой у него был на подъеме, все ингредиенты и необходимые для призыва вещи были собраны – оставалось только решить, кого же сделать своим спутником из всех известных в Элуреле зверей и животных. Определенно, это должна была быть птица, ибо жизнь дракона не так часто разлучается с небом. Но какая птица? Айринг решил, что его будущим другом станет… Сокол. Да-да, самый обычный сокол, птица, в грацию полета которой Айринг был всем сердцем влюблен. Не без помощи Элейрас, Айринг совершил ритуал призыва, после которого обзавелся верным другом и надежным товарищем – соколом-сапсаном, которого новый хозяин назвал Финистом.

• Утро: возвращение Принца Айринга зу Даринейла, первые годы правления будущего Короля, женитьба и коронация.

    XVIII — Наконец, весной 4345-го года, когда даферандская аристократия и по поводу, и без повода устраивала балы, на один из них, устроенный прямо в день рождения, в девятисотлетие Айринга, первого ависа Элейрас повела его во дворец Даркареса, предварительно попросив его принять такое же зелье, какое он принимал тогда, когда поймал Зарака. Мудрая Элейрас, уже прослывшая мудрым Оракулом, явилась, приведя с собой высокого гуманоида, укрытого с головой серебряным плащом, на бал, который давала Королевская семья, уже в самой середине празднества, когда нарду скопилось особенно много. Толпа с недоумением смотрела на незваного гостя, приведенного уважаемой в Даркаресе женщиной на праздник, но Элейрас, будучи превосходным оратором, несомненно, умелица творить зрелищные шоу. И первым, кого она попросила внимательнее всмотреться в лицо пришедшего, был, не трудно догадаться, принц Элронд. И едва Элейрас сдернула серебристый капюшон с головы своего спутника, как опешивший Элронд признал в  стоявшем перед ним, как он считал, обращенном драгане того самого героя, который не позволил сбежать Зараку из лап драконов в топях. И едва Элронд хотел приблизиться на шаг к своему, кажется, знакомому, но Элейрас тут же остановила его, обратившись уже, наконец, к прекрасной Королеве Сирэнии. Айринг до сих поражается, как же Элейрас удалось так рассчитать дозу и время действия зелья, что именно в тот момент, когда подошла, вглядываясь в лицо знакомого до боли незнакомца, мать Айринга, действие зелья закончилось, и лживый облик героя Элронда сменился истинным, светлым ликом старшего сына Королевы Сирэнии, безутешной матери, для который явившийся перед ней лик был лицом того, кто вернулся к ней чуть ли не фактически с того света. Зал изумленно ахнул, некоторые юные девы даже падали в обморок, видя, как Королева, бросившись незнакомцу на грудь, во весь голос разрыдалась. Миссия Элейрас была завершена и она отошла в сторону, когда, видя все происходящее, с престола к гостю, утешавшему Королеву, спустился Король Фирнейр. До последнего на лице Короля не проступало ни единой эмоции – одним плавным движением отстранив Королеву от юноши, тут же одним резким движением руки Король бесцеремонно на глазах у всего дворца содрал с гостя плащ, успев разорвать простую рубашку, бывшую под ним. В этот момент Айринг и не дрогнул, зная, что так жаждет увидеть Король Фирнейр. Бедная льняная ткань скользнула с плеч юноши вниз, обойдя бедра и в воцарившейся в зале мертвой тишине упав на пол, на простые сапоги путешественника. На правом боку юноши Король увидел тот самый зияющий зарубцевавшийся шрам, о котором знали, пожалуй, только он, Королева, еще парочка очень доверенных, ныне вовсе мертвых глаз и, безусловно, его сын, принц Айринг. В полной тишине Фирнейр, которого все знали, как сурового и строгого Короля, едва ли не окропил плечо того, кого крепко обнял, своими слезами. Через мгновение Король во весь голос возвестил, что в Даферанд вернулся его старший сын, будущий Король и отныне герой, Айринг зу Даринейл! Король приказал закатить такой праздник, чтобы на небе стало тесно солнцу и луне.

    XIX — Так началась новая страница в жизни Айринга. Семья недолго журила его за его проступок в виде побега, но увлекательнейшие истории о встречах с представителями самых разных рас во всем мире, пусть, конечно, не в подробностях рассказанные, воодушевляли всю семью и заставляли гордиться родителей их сыном, «вестником победы». Лишь Элронд чувствовал себя одураченным. Уже тогда, как бы Айринг не старался наладить между ними тесные и крепкие братские отношения, будущий Король боялся, как бы в будущем, повзрослев, мало что знавший о семейных страстях в доме зу Даринейл до своего рождения Элронд не обернулся против брата, который, как он будет думать, вырвал престол у него из-под носа. Элейрас, вопреки всем ожиданиям Айринга, успокаивала его, уговаривая отложить эти тревоги на другую, менее важную полочку. Надо сказать, кстати, что и о своей подруге Айринг не забыл – в тайне от третьих лиц, уже через несколько дней после начала празднеств в честь его возвращения домой, Айринг преподнес Элейрас в дар ее библиотеке те самые копии дневниковых рукописей генерала Афиниса, близкого друга Малакая. Элейрас была невероятно удивлена и рада такому подарку, хотя Айринг и отмахивался, что это лишь самая малость из всего, что он готов для нее сделать за ее помощь и поддержку.

    XX — Пока взоры родителей были обращены к границам Даферанда и Эларии, Айринг, тем временем, занимался внутренней политикой Королевства. Пусть полноценного права голоса в Совете Тринадцати Айринг, будучи пока всего лишь некоронованным принцем, не имел, ему лишь на руку было примелькаться на глазах Совета и привыкнуть к непростому норову каждого из них. Айринга до чертиков возмущала та озлобленность, с какой относились друг к другу разделившие Совет «рагнораны» и «тилииды», каждые из которых и не помышляли в спорных вопросах даже выслушать мнение своих оппонентов. Уже тогда Айринг понял, что Тилии и Рагнору даже косвенно больше нечего делать у руля государства, раз они мертвы, ведь здесь – мир живых. Он не винил ушедшую королевскую чету в том, что творилось в Совете, ведь они – это не более чем моральные и идейные вдохновители жителей Даферанда. Хотя в чем-то Айринг был склонен думать, что религия во всем Даферанде весьма не светлые и мирные порой проповедует принципы, каким верен был Айринг с юных лет, сколько-то веруя в идеи Рагтила. Нет, будущий Король четко для себя решил, что не умрет и не погибнет до тех пор, пока не создаст «Солнечный Совет», где правилами доброты, милосердия, любви, взаимоуважения и человечности будут руководствоваться благородные и образованные мужи при управлении государством, а не тем, чей Бог был лучше в чем-то или хуже. Но для создания «Солнечного Совета», для внедрения в общество светлых идей или, если кому-то удобнее, развития идей Рагтила, необходимо, в первую очередь, заручиться влиянием и поддержкой со стороны народа, будучи Королем, а уже во вторых – создать для общества благоприятные условия: развивать культуру, искусство, делать более доступным образование, даже несмотря на то, что народ драконов относительно не бедствует... Немало времени и сил Айринг потратит на то, чтобы, в конце концов, избавиться от гнусного и малоэффективного Совета, но он полон решимости пойти на этот шаг. А пока ему необходимо поменьше распространяться, побольше улыбаться и, конечно же, учиться громко рявкать, дабы в Совете, во время шумных дебатов, услышав слово Короля все послушно умолкали. Айринг, с терпением Рагнора, решительностью Тилии и рассудительностью Рагтила ждал своего звездного часа.

    XXI — Политическая карта Элуреля тем временем стремительно менялась. С момента победы над Зараком прошло около пятисот лет, наступивший 4743-ий год ознаменовался тем, что едва ли не всему миру бросил вызов, ведомый жаждой доказать независимость людей от эльфов, из неоткуда, кажется, появившийся в Акавире хитрый варвар по имени Корд. Об этом Корде едва ли не во всех подробностях Айринг узнавал из первых уст наследника умерщвленного Короля Акавира, просившего у Короля Фирнейра и всего народа драконов помощи. Надо признаться, Айринг весьма располагал молодому и горячему Королю-варвару. Путешествуя по миру, Айринг не раз видел, сколь жестоки порой бывают представители иных рас с людьми и сколь малочисленна и урезана в правах, по сути, была эта раса в те времена… И теперь, под крылом сильного покровителя люди могли занять свое место в мире, и признать их право на независимость рано или поздно придется всем расам. Айринг, считавший, что солнце всем без исключения должно светить в мире одинаково, промолчал, когда Элронд подстрекал их отца собрать армии и прийти на помощь эльфам. Айринг злился, понимая, что Фирнейр лишь напрасно принесет в жертву своих сородичей, но глубоко в душе он все равно покровительствовал новому герою, возникшему на новой странице мировой истории, и отказался сопровождать брата и отца в этом походе против Корда, отговорившись тем, что они с матушкой остаются присматривать за Даферандом.

    Первое за свою воинскую карьеру поражение Фирнейр воспринял очень болезненно, в то время как Элронд буквально взбесился. Какой-то жалкий человечишка так серьезно подорвал честь их семьи и всего Королевства! Акавир во главе с Кордом получил независимость, а Айринг не унывал, уверенный в том, что будущие хорошие связи с людьми стоили потерянных нескольких очков престижа для Даферанда, хотя и без кровавых потерь можно было обойтись. Да и не последний день существовал Даферанд, чтобы переживать из-за поражения – в будущем Великое Королевство обязательно еще раз докажет свою мощь и силу. Победа Корда была неотвратимым роком истории, и Айринг, надо сказать, искренне этому радовался, мысля в отношении людей весьма дружелюбно.

    XXII — Пятое тысячелетие подходило к концу и наступление новой эры, после ухода Фирнейра в горы ознаменовала передача вдовствующей Королевой Даферанда потерявшей своего носителя короны новому Королю, Айрингу зу Даринейлу, и передача ее статуса новой Королеве, Таэраль зу Азнор. Относив траур по ушедшему Королю, уже в 4845-ом году Даферанд разразился самым пышным и ярким в его истории праздником – в день коронации Принца Айринга, в его день рождения была назначена и их свадьба с прекрасной Таэраль, семья которой, на страшную досаду Айрингу, и не думала за все эти годы разрывать помолвку Таэраль с Айрингом. Самому Айрингу на момент его вступления на престол было уже 1400 лет. Надо сказать, возраст для вступления в права весьма солидный. Но формальности, шедшего вдоль ровных рядов почетного караула, осыпаемого со всех сторон лепестками роз, молодого жениха в короне волновали меньше всего, когда прямиком с церемонии коронации его путь лежал под венец.

    Встретив дома всю семью зу Азнор, привезшую с собой в праздничном паланкине его невесту, Айринг лишился дара речи, увидев возлюбленную в столь красивом убранстве. Он не показывал вида, но всю свадебную церемонию он провел в раздумьях, как же уберечь Таэраль от назойливых взглядов как минимум ее большой родни – братья переживали за сестру и не слишком-то добро смотрели сегодня на Короля, которому Таэраль предстояло отдать свою девственность. Со стороны семейства зу Даринейл лишь мать представляла родню жениха, но за нее Айрингу не нужно было беспокоиться… Ночь предстояла долгая, и, оставшись на какое-то время в одиночестве, пока милую Таэраль переодевали уже дворцовые слуги, Айринг метался по комнате, измерив ее, наверное, сотней кругов из шагов – просто так, от переживаний и всего нагрузившего голову, что связано было с мыслью о том, что спустя столько веков относительно отдаленных отношений, когда Айринг уже счел себя полным дураком, даже не попытавшимся ухаживать за невестой до свадьбы, он окажется с объектом своего воздыхания в буквальном и самом сильном смысле наедине…

XXIII — Время продолжало свой, временами спешный, временами неторопливый ход. Дела Даферанда, над которыми управление взял новый, хорошо подготовленный к своей миссии Король, пошли в гору уже в начале шестого тысячелетия. Налаживались торговые отношения со всеми странами, особенно – с землями Короля Корда, Террой; все больше получали государственную поддержку шахтеры, алхимики и кузнецы, занимавшиеся обработкой ценных ресурсов, которые щедро дарили драконам их горы, жизнь начинала налаживаться. Впрочем, после того, как Айринга настигла печальная весть о смерти Короля-варвара, совсем скоро Король переживает и второй удар – в горы, вслед за своим мужем, навсегда уходит мать нынешнего Короля, бывшая Королева Даферанда, сильная представительница своего народа, прекрасная Сирэния. Но личную трагедию Айринг переживает не в одиночестве – вместе с ним ее переживает и его брат, Элронд, а их поддерживают назначенная Первым советником Короля прекрасная Элейрас и разделившая потерю супруга, потерявшая любившую ее и заботившуюся о ней свекровь, утешавшая своего Короля Королева Таэраль. Совет, первое время колко подшучивавший за глаза над Королем и Королевой, надо сказать, немного присмирел, стоило один раз Айрингу громко стукнуть в зале собраний кулаком по столу и пообещать массовые казни скандалистам и зачинщикам, когда дело между рагноранами и тилиидами едва не дошло на глазах у Короля до большой драки по случаю коснувшегося обстановки на юге острого вопроса. Вскоре случилась война между наследниками, оставленными Кордом, Терром и Каридином, в которую Айринг просто не считал нужным вмешиваться по той причине, что история любого народа почти всегда начиналась с войны, даже история Элуреля как такового началась как история арены для битвы Богинь. В это время в Даферанде снова обостряется вопрос продовольствия, Айринг всерьез задумывается над этой проблемой – в конце концов, народ Даферанда, пусть не столь уж многочисленный, жизненно зависит от хлеба, привезенного, увы, с чужих земель. Эта проблема обязательно должна быть решена для драконов, но Айринг понимает, что сразу этого сделать не получится. В качестве эксперимента Король дает указ создать в горах пока что только два искусственных поля: одно – под землей, в пещерах заброшенной шахты, где зерно будет расти, используя вместо солнечного света идентичный ему свет некоторых слабых магических осколков, единственная сила которых и состоит в том, чтобы светиться, и орошаться грунтовыми водами, очищенными при помощи, возможно, каких-то магических механизмов от солей; второе – уже на поверхности, внутри небольшого горного кольца, на внутреннем склоне гор которого создается многоуровневое каскадное поле, равномерно получающее солнечный свет и орошаемое потоками горных рек. Ради этого эксперимента в Терре закупается несколько тысяч тонн обычной сырой почвы, также внутри страны единожды введен сбор, названный «земляным налогом», когда все драконы, живущие в Даферанде, были обязаны отдать государству из своих садов и со своих земель не менее пятисот мешков земли. Магические и научные же организации Даферанда получают от Короля заказ на разработку технологии, которая позволит в будущем реже производить закупки почвы у других стран, эффективно удобряя уже имеющуюся, и той, которая позволит дешево, но эффективно очищать грунтовые воды от солей. Данные поля Король велит обрабатывать в течение не менее тысячи лет – ему необходимо увидеть все достоинства и недостатки этих систем, дабы выбрать среди них лучшую и дать ей дальнейшее развитие.

    XXIV — Кстати, можно сказать, что отношения между Королем и Королевой действительно в кои-то веки потеплели. Со временем они начали относиться друг к другу теплее, по-семейному, и клеймо идеальных (по меркам драконов) супружеских отношений обрело для них лишь формальный характер. Айринг не знал, кем был для своей отрады и отдушины, но души не чаял в становившейся для него с каждым днем все краше и желанней супруге, к которой он не смел и прикоснуться с дурными намерениями. Не так часто, но со всей душой Айринг преподносил своей подруге, избранной для него, как говорят, судьбой, не слишком богатые, но от чистого сердца подарки: драгоценные безделушки, как ничто иное подходившие к глазам божественной Таэраль; самых красивых цветов и из нежнейших тканей платья, расшитые самыми тонкими и прекрасными узорами; цветы, деревья, птицы и животные всех видов, мастей и пород для дворцового сада, городских парков и зверинца, изысканных эльфийских скакунов для королевских конюшен; туфельки с «поющими» каблучками, зачарованные на то, чтобы при длительном передвижении не болели ножки; самые чудесные и прекраснейшие ароматные масла и благовония для купаний и обкуривания одежд – все, о чем она редко даже едва только вздыхала или заикалась где-то случайно в их разговоре сама, максимум через месяц или два уже было у ее ног. Скромная, она никогда ничего не требовала и не просила, всегда говоря «может быть…», «было бы неплохо…», и чаще всего ее просьбы и вздохи были связаны с тем, чтобы облагородить город, отреставрировать какое-либо из зданий, или же обратить взор Короля из столицы на проблемы более дальних селений и городов. По сравнению с улыбкой на устах прекрасной Таэраль все вокруг казалось рыхлым, быстротечным, бессмысленным и тленным – именно ею она награждала безутешное трепещущее сердце Короля, забывшего на то время, пока им пришлось подправлять то, что «просто не успел», как выражалась сама Таэраль, завершить или сделать, но обещал народу отец Айринга, о своей мечте создать «Солнечный Совет». Да и обычный Совет Тринадцати, рядом с мудрыми советами доброй и весьма искушенной в политических вопросах молодой Королевы был, откровенно говоря, в малом авторитете для Короля. Совет и дворянство косо смотрели на Королеву, и все особенно удавшиеся решения государственных проблем, как правило, приписывались Королю. Таэраль, по мнению окружающих, лишь следовала второй, в тени своего супруга и занималась благотворительностью, за что уже в первые годы правления ее так полюбил народ драконов. Смиренная Таэраль и не прилагала особых усилий, чтобы соответствовать приписанному ей имиджу, да и была, в общем-то, в выигрышном положении, поскольку не являлась таким уж важным центром внимания аристократии, что не мешало ей плести во дворце свою особенную собственную сеть – связи и знакомства с теми, в чьей верности Королю не могло быть и сомнений, – каждая ниточка которой непременно предупредит Таэраль об опасности, грозящей ее супругу, задрожав даже при малейшем чужеродном движении. Айринг же, в свою очередь, был всецело погружен в политику и постоянно сверкал на глазах у широкой элитной публики – его целью было ни в коем случае не поставить статус его божественной Таэраль под угрозу и не опозорить ее перед народом, показав, как слаб ее муж, вопреки всем традициям драконов преклонивший колено перед красотой (не только внешней, но и душевной, и умственной) женщины, и ради ее благополучия готовый на слишком многое... Посему на публике Айринг и Таэраль держатся друг с другом так, будто бы они и есть друг для друга и для окружающих не более, чем муж и жена в понятии даферандцев – просто драконы, брак которых – лишь долг перед обществом и дань предкам, и друг для друга они в первую очередь деловые партнеры, даже не обязательно друзья. Тем не менее, Айринг, как гордый муж, зорко присматривающий за молоденькой женой, смело и без церемоний меняет свою добродушную и лучезарную улыбку на угрожающий оскал в сторону того, кто смеет не так взглянуть на прекрасную Таэраль или же не так к ней подойти. Признаться, несмотря на относительно холодные между супругами отношения, но при этом устойчивое глубокое доверие, Айринг вполне способен жутко приревновать свою нежную супругу, и сильнее его ревности оказывается лишь желание счастья возлюбленной, если даже она найдет его не с ним...

    XXV — После смерти наследников Корда, Терра и Каридина, сама Терра делится на владения Лордов. Торговые связи с преобразившимся западным краем людей вновь налаживаются, Даферанд в плане продовольствия может дышать спокойнее. Айринг вместе с Таэраль приезжают в Каридин с официальным визитом, дабы познакомиться поближе с новыми Лордами Терры. Но даже после принесения жертв на могилу легендарного героя Корда, которого вживую Айринг так и не успел увидеть, Король вдруг понимает, что его сердце начинает тосковать без авантюр и приключений, какие ранее сопровождали весь его путь по Элурелю… Ему хочется посетить все селения Терры, побывать во всех трактирчиках и познакомиться поближе с простыми людьми. Эти существа, живущие так мало, но способные сделать так много, разжигают в душе Короля, мечтой которого является достижение мира и гармонии, единения на всей земле, жгучее любопытство. Но, увы, Корона не может долго ждать своего обладателя… Простившись с Террой и получив от общения с западными людьми неизгладимое впечатление, Айринг и прекрасная Таэраль отправляются навстречу восточной обители новой цивилизации людей, возникшей на юге Великой империи Сувурри, Вейтрал.

    XXVI — За то время, пока Терру заливала кровью война братьев, Вейтрал не только успел образоваться, но и расцвести, на то время, как пока лишь один из благоприятнейших для торговли городов. Визит Правителей существ с севера, с которыми Вейтрал не общается тесно и не имел никаких взаимных точек соприкосновения, город воспринял, конечно, не так помпезно, как Терра, но и не враждебно. Орхан на тот момент еще жив и является правителем, и он вовсе не против того, чтобы, при возможности, и ценные ресурсы из Даферанда присутствовали на его рынке в обмен на ровно половину получаемого с них дохода. Айринг было согласился по началу, но Таэраль здесь пришла к Королю на помощь с весьма дельным советом: она вполне рассудительно очертила плюсы и минусы торговли с Вейтралом. И, поговорив с Орханом еще немного, Королю Даферанда удалось уговорить Владыку уж если не на шестьдесят процентов прибыли, то на десятипроцентную доплату в виде поставки в Даферанд хороших тканей. Несмотря на то, что право на существование Вейтрала не как города, а как целой нации, Айринг признавал, как Король и будущий основатель всемирной дипломатической организации, но вот как личность он едва ли мог даже понять, зачем и почему, скажем, Шахриару нужно столько жен, или, к примеру, зачем устанавливать столь суровые и жестокие законы, ограничивающие в правах самый многочисленный слой общества – простых граждан, которые молчат-молчат, а потом возьмут, да и поднимутся против правителя. Все это было непонятным Королю Даферанда, в нем вновь болезненно взыграло любопытство, волю которому в той форме, в какой ему нужно, он не мог, к сожалению, дать. Культура Вейтрала была для северного жителя, как и культура империи тигран, весьма притягательной, удивительной и своеобразной, однако, в гостях, конечно, хорошо, но дома лучше, верно? Оставив свой след и в политической истории Вейтрала, на самых бедных улочках которого, ведомый все тем же любопытством, Айринг не оставил мечту когда-либо побывать, они с супругой возвращаются, наконец, домой.

    XXVII — По возвращении в Даферанд королевская чета обнаруживает, что был отравлен Элронд, брат Короля, которого прочил на свое место уже весьма немолодой «воевода» Даферанда, воевавший плечом к плечу еще с отцом нынешнего Короля, ныне покойным Правителем Фирнейром. Как оказалось в дальнейшем, черные времена дворцовых интриг настали для Айринга и его прекрасной Таэраль, голоса верных слуг и друзей которой тревожно зазвенели, как колокольчики на ниточках ее тонкой паутинки, какой она оплела жизнь своего супруга за все те столетия, что они были вместе, зная и предчувствуя, что обязательно найдутся те, кому неугоден будет стоящий у власти Король. Растерявшийся Айринг не знал куда броситься. Ведь брат, единственное родное существо, с которым у Айринга текла в жилах одна кровь, был вынужден надолго принять драконью форму, чтобы то малое количество яда, которое он принял, не могло убить его в человеческой форме. А на исцеление такого большого тела, понятное дело, необходимо было большое количество и сил целителей, и противоядия, но, в первую очередь нужна была моральная поддержка старшего брата – Элронд едва не умер, и Айринг, пребывавший в неведении, что творится за его спиной, не отходил от него, подбадривая брата, приговаривая, мол, «не будешь совать в рот без разбору все, что предложат». Это было страшной ошибкой Короля, подставить спину заговорщикам. И если бы не Таэраль – неизвестно, чьими бы руками писалась сегодня история Даферанда. Королева едва ли не собственной грудью заслонила мужа, когда разъяренные своим провалом в отношении Элронда заговорщики решили перейти к действиям. В ту ночь проницательная Королева, тихо под покровом ночи, взяв с собой нескольких стражников, проникнув в кабинет своего Короля, где разбудив уставшего Айринга, спавшего сегодня так и не выйдя из-за письменного стола, упрятала его в темноте зала, строго настрого наказав ничего не понимающему Королю молчать и смотреть в оба на то, что произойдет сейчас. Стражники усадили в кресло перед столом вместо Короля обычную соломенную куклу, одетую в такое же платье, что было сегодня на Короле и наряженную в такой же парик, похожий на шевелюру Правителя. Все затаили дыхание, Королева с дрожью в голосе даже попросила всех по возможности не дышать. Через несколько минут даже лунный свет в просторном кабинете Короля исчез, превратив даже в лунном свете сиявшую роскошную залу в одну сплошную темноту, мрак вокруг загустел, как камень. Это была Темная Магия, Айринг почувствовал это всем своим нутром Светлого волшебника. В ставшие белыми пятнами на черной дыре окна вкрались похожие на людей тени – в их руках были хорошо различимы силуэты арбалетов. Ни единого звука не отскакивало от их шагов, хотя в зал их проникло не менее дюжины. Королева, нервно обнимая супруга, изо всех сил сдавила ему шею, пока его голова лежала у нее на плече. Айринг и не дышал, понимая, что смотрит сейчас на свою смерть. Таэраль беспокоилась о том, что убийцы почувствует, что фигура, сидящая за столом, не дышит, более того, что она – не маг. Но цареубийцы, видимо, так нервничали сами, идя на убийство дракона, что не слышали ничего, кроме своего собственного дыхания. Еще секунда – и мертвую тишину зала рассек синхронный щелчок арбалетов, всадивших в несчастную соломенную куклу больше десятка арбалетных болтов одновременно. На второй секунде убийцы заметались, не услышав предсмертного вопля их жертвы, и… Все, что длилось после этого, даже Айринг, охваченный таким гневом, какого он не испытывал еще ни разу в жизни, помнит плохо. Все для него в этот миг, дорого обошедшийся убийцам, замедлилось: и то, как в мгновение ока тьму в зале буквально сожрала вспышка ярчайшего света, пронзившая даже тени, отчего мрак, кажется, истошно завизжал, и то, как связанных выпущенными в следующее мгновение Королем нитями света убийц приказала заковать в самые тяжелые кандалы Королева…

    XXVIII — «Эпоха Владык» открыла шеститысячную главу своей истории. Политическая обстановка в Даферанде относительно спокойная. Ну, за исключением нескончаемых споров в Совете Тринадцати, на мнение которого, впрочем, уже несколько меньше обращает внимание народ драконов, более благосклонно глядя уже на самостоятельные решения Короля, к которому с возрастом все сложнее было придраться – он вел осторожную, сдержанную, весьма дружественную мирную политику по отношению ко всему миру. Даферанд, благодаря ему, больше не знает недостатка в продовольствии, строительных материалах, вроде дерева, и многом другом, что необходимо для вполне себе богатой и насыщенной жизни. После нескольких сотен лет наблюдений за теми самыми полями, которые создал Король ради эксперимента почти тысячу лет назад, Айринг решает дать развитие второму типу поля, расположившемуся вогнутым внутрь каскадным конусом в горном кольце, так как пещера, в которой был организован первый тип полей, в конце концов обрушилась, уничтожив весь урожай. Затопление такому типу поля, ибо оно представляет из себя чашу, абсолютно, кстати, не грозит, благодаря разработанной со временем системе отвода лишней воды, которая, ко всему прочему, еще и сводит на минимум вымывание земли. Почву, которая уже не могла дать хороший урожай, снимали с поля и перевозили в низовья окружающих его гор – там уже буквально через несколько лет можно организовать прекрасные пастбища для животных, а через еще некоторое время вновь пускать в производство внутрь горного кольца, заменяя ее в низовьях на снятую «уставшую» землю. В ближайшие полторы-две тысячи лет проблема хлеба и мяса для Даферанда грозила решиться. Да и работать на поле, быть кормильцем народа будет весьма престижно, поскольку своим крестьянам (не использующим наемный труд) будет куда выгоднее платить хорошие деньги, ведь за границу будет утекать средств уже не так много и Даферандская казна начнет пополняться быстрее и эффективнее. А для пущей уверенности можно будет даже создать целую сплоченную организацию для лиц, занимающихся обработкой полей и разводом скота. Даже короткое лето, надо сказать, не помешает зерну и траве в будущем хорошо расти в горах.

    Но особенно Айринга радует демографическая обстановка Даферанда – впервые за столько тысячелетий рождаемость, наконец, перешагнула черту смертности, все больше молодые пары дарят Даферанду малышей-драконов, все чаще на улицах слышен задорный детский смех малышей, которые вполне своей шумной гульбой могут сбить тебя с ног. Разве что коронки для принцев и принцесс пока лежат без дела под пылящимися стеклянными колпаками – лишь пресветлая августейшая королевская чета пока не торопится радовать народ первенцем… В народ даже ушла одна меткая фраза Короля, которой он ответил немного неосторожному в словах молодому аристократу, заставившему Королеву откровенно покраснеть перед публикой на одном из приемов: «Не Ее Величество занята личными вопросами, а заняты мы оба, причем тем, что постоянно работаем на благо таких, как Вы, мой друг, только головой, а не тем, что между ног». После такого публичного ответа слухи и сплетни поутихли, тема королевского ложа сошла с уст сплетниц и светских львиц, да и мужчин, любивших пошутить на тему неверности жен.

    На самом же деле свободного времени членам королевской семьи вполне хватало на неделе, причем не только на отдых после тяжелого дня, но еще и на свои нужды и интересы. Вот Король, к примеру, уже подумывал о красной накидке, чувствуя, как расширился за, без малого, почти две с половиной тысячи лет круг его возможностей, как мага. Верный своей излюбленной Светлой Магии, даже в самые тяжелые времена, какие были на его веку, Айринг не прекращал развиваться, продолжая оттачивать навыки владения «земным» оружием и доводить до совершенства свои магические способности и возможности. Айринг, к слову, несколько сотен лет назад открыв в себе магический потенциал, сравнимый с силой архимага, уже много лет занимался модификацией и обработкой нового заклинания из области Магии Света, направленного на борьбу с нежитью и помощь магу в перемещении по миру, которое он собирался представить Ордену Радуги в дальнейшем. «Иллиар-лэрэй арувэ могх хитардатарвэй нариз» –  заклинание, позволяющее призвать массивных солнечных скакунов, вдребезги разбивающих под своими копытами гнилые кости нежити и без отдыха преодолевающие многие мили, на самом деле, является лишь очень хорошо проработанной модификацией руки и меча Света, полностью держащейся на силах своего мага, на его запасе ан. Именно это заклинание Айринг долгие сотни лет изобретал и прорабатывал, надеясь, вопреки всему, создать для Светлого мага самого верного помощника, который вывезет его, даже потерявшего сознание, из самого жаркого пекла, используя лишь связь с душой и магическим запасом мага и поглощая из него силы до тех пор, пока не останется лишь жизненно необходимый магу минимум сил. И, надо сказать, открытие искусственного (относительно) интеллекта Магии Света для архимагов Айрингу удалось на славу, чего не ожидал от этих экспериментов еще несколько скептично настроенный к экспериментам Короля Титарес зу Галеран.

    XXIX — Что же можно сказать о «Солнечном Совете», которым Король смог, наконец, заняться, когда в Даферанде с его правлением воцарились спокойствие и стабильность? Прекрасная Таэраль, конечно же, благодаря своему особенному умственному подходу к делам, нашла и должным образом «завербовала» таких лиц, в чьих похожих на мечту Короля желаниях не было, как всегда, сомнений. Это были и выходцы из простого народа, и члены Золотого комитета, и дворяне и даже парочка членов нынешнего Совета Тринадцати и их дети. Всех их Таэраль представила своему Королю – уж она точно знала, чуть ли не умея читать мысли окружающих, кому можно доверять. Тот, в свою очередь, собрав всех своих последователей под своим крылом, раскрыл им свое сердце, в подробностях описав, чего желает в будущем от своей организации и какую роль она должна будет сыграть в мировой политике, убрав с мировой арены предрассудки и разрешив споры и разногласия между целыми нациями, организациями и даже отдельными представителями народов, изгнав необходимость вести войны, направленные не на самозащиту, а на нападение. «Солнечный Совет» должен был быть создан, как глобальное миротворческое сообщество, призванное находить выходы даже из самых сложных ситуаций…

    «В мире не было бы дня, если бы не темнело небо, и не было бы ночи, если бы не вставало солнце. Свет – ничто без Тени и Тень – ничто без Света. Без солнца землю не покроет ковер из цветов… Но и звезды не будут гореть без ночной мглы… Наше сознание уже должно созреть для понимания того, что ни одна из Богинь не должна была бы и в принципе победить в «Войне Времен». И теперь ни одна из них, раз они обе ныне покойны и рассыпаны осколками по нашей земле, не должна воскреснуть раньше другой. Я считаю, что наш долг – свято хранить то, что Выше всех Богов – дар Жизни. Жизни, которая представляет собой бесконечное смешение черного, белого, цветного… Жизни, как общего дыхания всех народов, как общего гулкого биения всех наших сердец, как единственного для каждого из нас щедрого солнца и как одной на всем небе луны, освящающей каждому из нас путь в ночной тьме. Жизни, как союза всего сущего.

    Богини дали нам жизнь, но поздно спохватились, что подарили нам то, что ставит нас на одну ступень рядом с ними. Нет, мои друзья, это, вопреки всем устоявшимся пониманиям, не магия! Это Душа! То, благодаря чему мы страстно любим, люто ненавидим, что болит и что тревожится, что позволяет нам чувствовать покой и блаженство, то, что позволяет нам хранить память и творить общие знания, созидать и разрушать, верить и отчаиваться… Это качества каждого из нас. И даже наши физические тела импонируют этому – все мы, каждый из нас нуждается в пище и воде вне зависимости, кто он и где находится… Каждый из нас рождается и умирает, когда приходит время…

    XXX — Во всем Элуреле ныне распространены и нашли отклик в сердцах многих существ идеи «Солнечного Совета», позднее получившего название «Орден Жизни». Эта организация еще пока очень невелика, и чтобы не возмутить власти тех стран, где ее идеи неторопливо все больше распространяются среди народа, она еще долгое время будет действовать скрытно, как небольшое сообщество любителей книг одного автора, имени которого никто не знает, но подписывается он как некий Лъяр-Фагир. По всему миру бродят переписанные теми же читателями копии «Завета Жизни» – книжного труда, написанного неким Лъяр-Фагиром за все время его путешествий по миру и дальнейших размышлений о созданном им учении, «Жизни», проповедующем те самые сильные и светлые идеи мира без войны и без осколков, находящие положительные точки соприкосновения, кажется, всего и со всем. Этому учению следовать могут все желающие, и бедные, и богатые, но кто согласен любить ближнего, как самого себя, кем бы тот ни был, использовать свои дары, власть и силы во имя общего блага и не бояться трудностей на своем собственном пути.

    Сам же Айринг впервые почувствовал, что его мечта, носимая в сердце с юных лет, наконец исполняется. Всего спустя двести лет после начала распространения идей «Завета Жизни» к нему, именно к нему, а не к Лъяр-Фагиру, стали приезжать те и потомки тех, кого когда-то во время своих путешествий учил, или кому помогал, с кем дружил добрый и улыбчивый милосердный путешественник, истинное лицо которого знают ныне лишь избранные: странник Лъяр-Фагир – Владыка Даферанда, Отец всех драконов, Король Айринг зу Даринейл.